ИСТОРИИ, ЛЕГЕНДЫ и КНИГИ о ИНДЕЙЦАХ

В военном плане положение британцев было крайне тяжелым. Господствующие высоты были уступлены французам, которые уже разместили на одной из них (Форт Онтарио) осадную батарею и стреляли по последнему форту. Увеличение количества задействованных для обстрела последнего рубежа обороны пушек было лишь делом времени - Мокальм планировал 15 августа открыть новую батарею с 13 мортирами и гаубицами. Более того, полк Béarn получил приказ с 3 пушками в ночь с 14 на 15 августа через брод и по озеру перейти на левый берег и атаковать Форт Раскэл. Догадываясь о возможности подобного развития событий, Литтлхэйлс между 9:00 и 9:30 собирает военный совет, который принимает решение поднять белый флаг. В 10:00 англичане прислали к французам лейтенанта 50-ого полка Монткрифа [Montcreif] в сопровождении офицера 51-ого полка, сержанта и барабанщика, объявивших о желании гарнизона сдаться.

Монкальм составил условия капитуляции и отправил Бурлямака утверждать их с англичанами. Согласно этим условиям (по версии «Журнала» Монкальма) все военнослужащие объявлялись военнопленными и предназначались к отправке в Монреаль, где должны были содержаться в заключении, пока не будут обменяны. Все гражданские, находившиеся в фортах, были свободны отправиться на все четыре стороны в любое время. Им гарантировалась свобода и жизнь. Всем сохранялась одежда и личные вещи, которые офицеры, нижние чины и гражданские могли взять с собой. Больным и раненным была обещана медицинская помощь.

Условия оказались для англичан более чем приемлемыми.

Для большого количества измученных английских солдат это означало окончание страданий, голода и страха. Ворота форта открыли, все ключевые позиции были переданы французам. Бурлямак, назначенный комендантом фортов Джордж и Осуиго, немедленно занял их с двумя ротами гренадеров и пикетом. Пленных начали собирать в группы и конвоировать к берегу Осуиго, откуда на лодках переправляли на правый берег. В Форте Онтарио организовали временный лагерь военнопленных.

В хаосе первых часов после капитуляции индейские союзники французов бродили по всей территории фортов на левом берегу, собирая доступные трофеи. Вскоре в складах Форта Джордж они обнаружили запасы спиртного и мгновенно перепились. Картину произошедшего дальше можно восстановить лишь предположительно, опираясь на крайне скудные косвенные описания людей, заведомо заинтересованных в ее искажении. Вероятнее всего, опьяненные индейцы, продолжали сбор трофеев, перейдя к личному имуществу пленных, которое было гарантировано условиями капитуляции. Кто-то попытался оказать сопротивление, которое было тут же сломлено, а дальше краснокожие победители уже не могли и не хотели останавливаться. Сначала были перебиты, скальпированы и ограблены люди в госпиталях, и все те, кого еще не успели отконвоировать на правый берег.  Не исключено, что кто-то из потенциальных жертв в этот момент пытался бежать и именно на них ссылался Монкальм, описывая вскользь этот эпизод. Беглецов ловили и убивали уже в лесу. Затем разгоряченные воины бросились к лодкам и перебрались на правый берег к Форту Онтарио, надеясь продолжить там с основной массой пленных. Они уже начали выбивать ворота, когда в происходящее вмешался французский караул, который и спас основную часть пленных.

Пришло время подвести итоги осады. Информация о потерях, как это часто бывает, дает достаточно большие возможности для выбора. Монкальм признал потери своей армии в количестве 30 убитых и раненных. Бугенвилль также называет цифру в 30 человек, но всех их относит к убитым, не сообщая количество раненных. Безвестный французский офицер, оставивший одно из главных описаний кампании против Осуго, сообщает о потерях в 80 человек без расшифровки их наполнения. Свою версию дал и французский экс-главком барон де Дискау [Jean-Armand Dieskau, baron de Dieskau]. Согласно ей Монкальм потерял 4 человека убитыми (1 канадец, 1 регулярный солдат, 1 артиллерист и инженер Дескомбле) и 20 легкоранеными. Такое количестве погибших подтверждает и де Водрей, но среди легкораненых он называет только Бурлямака, капитана гренадеров полка La Sarre де Палмарола [de Palmarol], капитана фузилеров того же полка дю Парке [du Parquet] и 6 канадцев.

С потерями англичан все так же неточно. Литтлхэйлс в своем позднейшем отчете сообщал, что непосредственно в бою погибло 12-14 человек. Итоговый французский отчет об операции содержал информацию о 1742 учтенных французами англичанах, из которых 152 были мертвы. По версии Монкальма англичане потеряли 150 человек убитыми (включая убитых индейцами при попытке бегства) и около 1700 пленными, из которых 80 офицеров (в том числе 2 артиллерийских, 2 инженера и 12 морских). Интересно, что, сообщая о пленных, Монкальм называет 50-ый и 51-ый полки «прибывшими из Старой Англии», злорадно, но, ошибочно добавляя, что они якобы участвовали в сражении при Фонтеной [Fontenoy]. Бугенвилль указывает тоже количество пленных, но 80 убитых. Дискау повторяет цифру в 152 убитых, включая нескольких убитых индейцами в лесу при попытке бежать, а также о более чем 1600 пленных, включая 80 офицеров. Уже упомянутый французский офицер конкретизирует количество пленных цифрой 1640, из которых 120 женщины. О безвозвратных потерях побежденных на момент капитуляции очевидец не сообщает, зато по его словам во время индейской резни погибло более 100 человек.  Есть и другое мнение на этот счет – их было от 30 до 100 человек и еще не установленное количество пленных было уведено индейцами без согласования с французами. И, наконец, де Водрей констатировал 45 погибших англичан, из которых 12 погибли в ходе осады, а остальные были убиты, пытаясь бежать.

Кроме многочисленных пленных французам досталось большое количество трофеев: 7 бронзовых и 45 железных пушек различных калибров, 14 мортир, 5 гаубиц, 47 легких пушек на вертлюгах, 7 вооруженных судов и 200 лодок-бату [bateaux], а также огромное количество боеприпасов и продовольствия.

Конечно же, нельзя не упомянуть и о 4 знаменах 50-ого, 51-ого и Нью-Джерсийских полков. Эти почетные трофеи были вывезены в Квебек и Труа-Ривье [Trois Rivières], где в ходе торжественных церемоний вывешены в церквях.

Весь день 14 августа 1756 года был посвящен сбору трофеев и подготовке их к транспортировке. Все, что победители не могли вывести во Фронтенак и Монреаль, немедленно придавалось огню.

С 15 августа 1756 года французы начали эвакуацию. В этот день на 40 лодках отправили в Монреаль первую партию из 228 пленных. Параллельно часть армии была занята разрушением британских построек и укреплений. Небольшой отряд индейцев прибыл со стороны верховьев Осуиго с информацией о продвижении сюда английских войск. Обеспокоенные такими новостями французы отправили отряд своих разведчиков во главе с де Ланжи для прояснения обстановки. Разведка вернулась через 2 дня не найдя никаких признаков опасности. 

Отправка пленных и войск, эвакуация имущества продолжались вплоть до 20 августа 1756 года. Войска уходили в Наур-Бэй, откуда каждый батальон выдвигался в отведенное ему место службы. Пленных и трофей с многочисленными остановками отправляли в Монреаль.

20 августа 1756 года французы подожгли все оставшиеся постройки, включая старый каменный торговый пост. Прибывший еще 17 августа аббат Пике [François Picquet], со своими индейцами установил на пепелище победный крест с надписями «In hoc signo vincunt» и «Mabis date lilia plenis» с гербом Франции.  На следующий день последний французский солдат покинул Осуиго. Регулярные батальоны отправились в Кариллон, удар по которому ожидался Монкальмом еще до операции против Осуиго.

Едва французы покинули место недавнего сражения из леса вышли два английских разведчика Томас Харрис [Thomas Harris] и Джеймс Коннэр [James Conner] с отрядом индейцев. Перед ними предстала сцена абсолютного разгрома – горящий Форт Раскэл, тлеющий Форт Джордж с обрушившимся каменным блокгаузом, черный остов Форта Онтарио. По всему берегу валялись испорченные и сожженные лодки и припасы. Крест с непонятной надписью довершал декорации поражения. Потрясенные разведчики отправились в Форт Джонсон [Fort Johnson], пересказывая по дороге картину увиденного. Осуиго, по выражению Паркмана, «на время вернулась к медведям, лисам и волкам».

Через несколько дней после капитуляции первые беглецы принесли новости в Онейда-Кэррин-Плэйс. 400-500 человек 50-ого и 51-ого полков, и других колониальных частей, охранявшие линии снабжения Осуиго и составлявшие гарнизоны в Форте Уильямс и Форте Вуд-Крик [Fort Wood Creek], находились на грани паники. 17 августа 1756 года печальные новости, уже превратившиеся в кошмарные слухи, достигли майор-генерала Дэниэла Уэбба [Daniel Webb]. Уэбб 12 августа выдвинулся с 44-ым пешим полком на усиление Осуиго. Его караван нехотя полз к цели и теперь находился в Джерман-Флэтс. На следующий день он отправил вперед небольшой отряд, а к 20 августа сам прибыл в Онейда-Кэррин-Плэйс с основной частью войск.

Ко времени его прибытия Онейда-Кэррин-Плэйс представлял собой хорошо защищенный район, в котором было расположено четыре вполне боеспособных форта: Форт Вуд-Крик, Форт Ньюпорт [Fort Newport], Форт Уильямс и Форт Крэйвен [Fort Craven]. Вместе с прибывшим сюда 44-ым полком гарнизон насчитывал почти 900 бойцов. Значительное количество ополченцев и индейцев Уильяма Джонсона было готово в кратчайшее время собраться здесь для усиления имеющихся войск. Было очевидно, что какая-либо помощь Осуиго заведомо опоздала. Слухи о продвижении Монкальма к Олбани, рождавшиеся, скорее всего, здесь же, будоражили распаленное воображение Уэбба. Простояв в бездействии 12 дней,так и не проведя разведки и не установив, что же фактически происходит ниже по течению Осуиго, Уэбб отдает приказ сжечь все форты и припасы в Онейда-Кэррин-Плэйс, срыть все укрепления, завалить деревьями только что расчищенное русло Вуд-Крик [Wood Creek] и отступать к Джерман-Флэтс.  Настоящее паническое бегство.

Паника охватила не только действующие колониальные и военные власти. Бывший главнокомандующий Ширли почувствовал, как петля ответственности затянулась у него на шее. Немедленно он начал писать письма власть имущим, в которых подробно описывал свои титанические усилия по укреплению Осуиго, неимоверные трудности, которые приходилось преодолевать, и выражал удивление, как можно было сдать столь укрепленный пункт. Вся полнота ответственности была возложена им на Мерсера и военного инженера Патрика Маккеллара [Patrick Mackellar] в бездарной организации обороны. Одновременно под ударом оказался и Лаудон, который вступил в препирательства с Ширли о мере ответственности каждого.  Дошло до смешного – Лаудон обвинил Ширли в сокрытии информации о бедственном положении Осуиго и французской угрозе. 

Французы с успехом решили задачу по снижению опасности атаки на Кариллон. Англичане не перекинули часть войск в долину Мохока, уменьшив таким образом корпус вторжения, как надеялся Монкальм. Они совсем отменили экспедицию в 1756 году. Эту бесценную передышку победители использовали с пользой, закончив строительство Форта Кариллон и укрепленного лагеря возле него, об который Аберкромби сломает зубы в 1758 году.

Капитуляция Осуиго принесла не только сиюминутные тактические результаты. Имел место еще и долгосрочный психологический эффект – британцы так далеко откатились по коридору Осуиго-Мохок, как де Водрей не мог и мечтать. На ближайшие два года это направление было не только безопасно от вторжения, но и очень удобно для собственной атаки на Скинэктади и Олбани. Самое уязвимое место подобного рейда – сухопутный участок в Онейда-Кэррин-Плэйс был очищен англичанами собственноручно.

Весь Дальний запад - pays d'en haut – с его масштабными людскими ресурсами был впечатлен успехом французов и изъявил готовность участвовать в их новых кампаниях. Англичане же напротив теряли союзников. Осуиго оказалось той гирей на чаше весов ирокезов, которая решила их сомнения. Теперь лишь часть Лиги сохранила верность потрепанным союзникам.

Еще одним результатом французской победы стала закладка первого камня в фундамент легенды о Монкальме. Именно в Осуиго родилась его слава как великого полководца. Однако внимательное изучение истории этой кампании заставляет более критично взглянуть на его роль. Вся операция была задумана и разработана губернатором де Водреем. Монкальм весьма неохотно приступил к ее реализации и намеревался скорее совершить «диверсию», нежели уничтожить английский плацдарм. Даже после завершения похода он выражал искреннее удивление его удачным окончанием.

Де Водрей эффективно подготовил действия армии, повесив над Осуиго Дамоклов меч летучего лагеря своего брата. Сама операция являлась прекрасным и, в значительной степени, последним примером эффективного взаимодействия всех «родов войск» французской армии: регулярной и колониальной пехоты, ополченцев, индейцев. Регулярная армия проводила все квалифицированные осадные мероприятия, в то время как колониальная пехота и индейцы осуществляли блокаду и разведку позиций противника, а ополчение обеспечивало армию на марше и биваке. Монкальм не оценил положительного опыта взаимодействия частей армии в кампании. Он распалял конфликт с де Водреем, чем косвенно поощрял к противостоянию колониальных и регулярных офицеров. В то время, как де Водрей подтрунивал над неуклюжестью линейной армии в лесу , Монкальм откровенно поливал нечистотами колониальную администрацию и офицерство .

Кроме внутренних дрязг радость победы французам омрачала грязная история с резней индейцами британских пленных. Монкальм в своем «Журнале», а вместе с ним французские офицеры, оставившие записки об Осуиго, просто скрыли сам факт инцидента. С их слов погибшие были сами виноваты, поскольку нарушили условия капитуляции, совершив побег. В средине XVIII века войны уже активно освещались в прессе, и цивилизованные воюющие страны придавали существенное значение общественному мнению. Как следствие Монкальм пошел на фальсификацию документов капитуляции, исключив из позднейших вариантов гарантии свободы и безопасности гражданским лицам. Это позволило проанглийским историкам упрекать его в изначальном планировании резни, как платы индейским союзникам за лояльность. Монкальм в своем письме военному министру делает некий непрозрачный намек о высокой цене капитуляции и верности союзников который вполне можно истолковать как оценку вакханалии индейцев в сэкономленных деньгах.

Тем не менее, автор не склонен видеть в случае с Осуиго заранее заготовленный план. Вероятнее всего резня началась спонтанно, а каждый пытающийся ее прекратить серьезно рисковал собственной жизнью ради пленного врага. Поэтому завершилась она лишь столкнувшись с серьезным препятствием в виде стен форта. Кровавое пятно на французском мундире, подкрашенное через год в Форте Уильям-Генри, до сих пор остается причиной подозревать победителей в наихудшем.

Подводя итог описанию кампании против Осуиго, стоит отметить, что победа французов была несомненной и полностью заслуженной. Грамотно спланированная и проведенная, она была изначально обречена на успех, но опыт ее организации в дальнейшем был растерян французами и учтен англичанами.

Вместо послесловия хотелось бы сказать пару слов о том, кому многие из нас обязаны своими нынешними интересами – Д.Ф.Куперу. Осуиго фигурирует в его третьем романе о Натти Бампо «Следопыт».

Если пытливый читатель попытается вывести датировку действия романа, то столкнется с весьма занятными несовпадениями. В частности, Следопыт и сержант Дунхем вспоминают Лорда Хау, как уже умершего (Глава IX), в то время, как Лорд Хоу погиб в стычке с французами у Бернетц-Брук [Bernetz Brook] 6 июля 1758 года. То есть действие романа не может иметь место ранее июля 1758 года.

Кроме того, из диалога сержанта Дунхема и моряка Кэпа становится ясно, что Форт Фронтенак все еще является действующей французской базой (Глава XVIi). Таким образом, события романа не могут происходить позднее 27 августа 1758 года, когда Джон Брэдстрит захватил и уничтожил его. Но в июле-августе 1758 года Осуиго все еще находилось во власти «медведей, лис и волков». Корпус Брэдстрита делает 21 августа 1758 года привал на пепелище Осуиго на пути к Фронтенаку.

В 1759 году англичане построили в Осуиго новый Форт Онтарио на месте одноименного, уничтоженного французами. Однако и он не может быть декорацией романа, поскольку теперь уже грозный Фронтенак лежал в руинах.

Отнести действие романа на лето 1755 или 1756 года так же невозможно. И не только из-за того, что Лорд Хоу еще жив и здоров. Гарнизон форта по версии Купера составлял 55-ый пеший полк (Глава IX). Однако в 1755-1756 годах здесь стояли 50-ый и 51-ый пеший полки, а сформированный в 1755 году в Шотландии 57-ой пеший полк, ставший в 1757 году 55-ым (кстати, именно по тому, что 50-ый и 51-ый были расформированы), еще находился в метрополии. Бравые шотландцы прибыли в Америку только летом 1757 года. По всей вероятности, 55-ый полк так никогда и не побывал в Осуиго, поскольку почти всю войну провоевал в коридоре озеро Джордж-озеро Шамплейн.